Сергей Юшкевич: интервью

Я вдруг понял, что не всё так однозначно с белоэмиграцией

Заслуженный артист России Сергей Юшкевич в интервью NEWS.ru рассказал о своей новой роли Николая Платоновича в спектакле «Случайные встречи» по циклу новелл Бунина в театре «Современник» (режиссер Гульназ Балпеисова), сравнил эмигрантов начала ХХ века с деятелями культуры, покинувшими Россию сразу после начала СВО 24.02.2022 и объяснил, почему не хочет, чтобы уехавшие возвращались.

Спектакль «Случайные встречи» снят в рамках творческой лаборатории «Современника» «Хочу, как ОН». Лаборатория посвящена создателю и первому режиссеру «Современника» Олегу Николаевичу Ефремову, 95летие которого театр отметил минувшей осенью.

– Как работали над спектаклем о людях, покинувших Россию после революции 1917 года и ищущих счастье в Париже?

– Некоторое время назад я смотрел спектакль «В Париже» по Бунину в Вахтанговском театре и мне он очень понравился. Николая Платоновича играл Максим Севриновский, а Полина Чернышова Ольгу Александровну. Они, правда, были в возрасте более юном, чем описывает Бунин. Но будучи потрясающими артистами, смогли очень точно передать настроение и героев, и эпохи. Нам с Ларой Чаклин (актриса играет Ольгу в постановке «Современника» - NEWS.ru) история ближе по возрасту.

На репетициях мы с Гульназ много разговаривали, вспоминали истории каждый из своей жизни. Хотелось поймать мелодику звучания персонажей, понять, почему так бывает в нашей жизни: что люди и события внезапно появляются, а потом столь же внезапно нас покидают. Или, в еще более худшем варианте, мы покидаем – и их, и эту жизнь. Поэтому история всем близка и понятна. И, наверное, тем сложна.

– Гульназ Балпеисова принадлежит к молодому поколению режиссеров. Ощущалась ли разница поколений , возрастная?

– Нет. С ней легко. Она открытый, честный, любящий артистов и свое дело режиссер. Из плеяды молодых не часто встретишь таких огненных людей. Кипящая, ищущая. Это же школа Римаса Туминаса, Гульназ его ученица. На мой взгляд, одна из лучших. Ищущая, искренняя.

– Февраль 2022 года родил волну новой эмиграции в России. Эмиграция начала ХХ века и современная, похожи или совсем нет?

– Мы все время об этом говорили. Тема больная и, к сожалению, очень близкая. Потому что потерь очень много у каждого из нас. И у страны в целом. Но я вдруг понял, что всё не совсем так однозначно, как казалось, например, когда читал о белой эмиграции раньше у Булгакова, у Бунина. Раньше воспринималось, что вот лучшие люди уехали из России. А теперь вдруг происходит переосмысление.

Когда всё плохо, надо сплачиваться, а не разбегаться

– То есть теперь не «лучшие уехали»?

– Сам я вообще не из тех людей, которые бегут с корабля. Как Гармаш сбежал, например, из «Современника» (после смерти Галины Волчек и назначения художественным руководителем режиссера Виктора Рыжакова – NEWS.ru). Уж кто-кто, а он должен был остаться и отстаивать позиции и основы театра перед Рыжаковым. А он просто взял и свалил. Не имел он на это права – тем более, человек, который три года перед этим пытался стать художественным руководителем. В том числе еще при жизни Галины Борисовны. Не имеет права так вот бросать всех. Но он это сделал. Я уже не говорю про Чулпан Хаматову – собрали вещи и буквально в течение 24 часов (после начала СВО – NEWS.ru) свалили вообще из России. В этом нет романтизма для меня. Поэтому в спектакле так много грусти и драмы человеческой.

Мне кажется, что когда всё плохо, надо наоборот, сплачиваться. А не бежать в разные стороны - это удел людей «маленьких». Они могут быть невероятно талантливые. И многие из них невероятно талантливые. Но «маленькие» с моей точки зрения. В начале ХХ века счастья там не было ни у кого. (у покинувших Россию – NEWS.ru). Неважно, что ели круассаны на Елисейских полях и кучковались там своей мишпухой, терлись друг возле друга. Но для страны, в которую они приехали, их нет по большому счету. То есть самое у нынешних поуехавших. Здесь они были. Причем не просто были – а их уважали, от них ждали каждой новой работы в своем народе и в своей стране.

– Многие из тех, кто уехал после 24.02 заявляли, что якобы Россия – несвободная страна.

– На самом деле всё гораздо прозаичнее и к идеологии мало имеет отношения. В начале ХХ века была сложнее все-таки ситуация. Потому что в России к власти тогда пришел вообще иной срез людей, иная генетика. И оснований для отъезда было больше. А нынешние уехавшие, по сути, продались за джакузи и бассейн во дворе. Потому что имели недвижимость за рубежом – а с началом СВО им оттуда дали понять: что если вы сейчас не выступите публично против, то квадратные метры мы у вас заберем. Те, кто поядреннее и действительно наш, сказали, да и ладно. Например, у Миши Пореченкова отжали квартиру в Барселоне за миллион евро на секундочку. Миша говорит: «да и пусть подавятся, я из России не уеду и выступать против не буду». А кто-то побежал спасать свою квартирку в Каннах или Париже.

Многие из них и до начала СВО в России бывали наездами. Та же Чулпан, она больше времени проводила за границей – в Нью-Йорке и в Лондоне, там контактами обрастала, делами.

Сейчас-то она уже там мало кому интересна. И билеты, я знаю, плохо покупаются на ее поэтические вечера, и цены падают. Пока она была здесь одной из любимых актрис, в России, она как-то и на западе котировалась. А сейчас там она просто татарская девушка, которая занимается своей профессией. Но несопоставимо с тем, что у нее было в России – по два новых спектакля выпускала в год, по два-три фильма выходило. Конечно, она полы там мыть не будет – но в принципе там не нужна. И так со многими. У 95% уехавших беда абсолютная. Кирилл Серебренников в порядке, еще пара человек – а у большинства беда бедская, катастрофа.

«Убивали всем этим креативом»

– Поэтому сейчас многие пытаются вернуться?

– Вот не хочется возвращать их. Они же зрелые люди, знали, на что идут. Не то, что ребенок трех лет плюнул Пете в лицо, сидя на горшке. А тут взрослые люди и осознанный выбор. Для меня они предатели, предали каждого из нас. Весь репертуар посыпался во многих театрах с этими отъездами. Вы не представляете, что было – в плане репетиций, вводов. Пипец, Армагедон.

– Слышала, что МХТ имени Чехова пришлось перекраивать репертуар из-за отъезда Анатолия Белого.

– Нет, ну Белый такой «чудный» артист, слава богу, что он в Израиле. Пусть там и остается, не место ему в Камергерском. С моей точки зрения очень плохой артист. Просто состоял в либеральной тусовке и его поддерживали. А артист-то был херовый, на слабую тройку. Театр с его отъездом ничего не потерял.

Да честно говоря, и общество наше российское с этими отъездами ничего не потеряло. Большинство из них до отъезда в России здесь «раскачивали лодку», пытаясь сбить какие-то наши важные ориентиры. У меня-то сложно сбить – а вот молодежь сильно дезориентировали.

– Вы имеете ввиду спектакли так называемого альтернативного театра и нового времени?

– Об этом вообще боюсь упоминать. За последние 20 лет я помню столько токсичного, я впервые ощутил, что в театр стало ходить опасно в прямом смысле слова для здоровья. Потому что я потом выздоравливал неделями. Сходив на одну-две премьеры – хоть в Камергерский (в МХТ имени Чехова – NEWS.ru), хоть в Театр Наций – потом ощущение, что жизнь заканчивается, чувствуешь себя ужасно. Убивали там всем этим креативом.

Притом, что у того же Кирилла Серебренникова, к примеру, первые спектакли были очень хорошие. А потом, что он делал в «Гоголь-центре», я думал, что воспитанный человек даже не будет говорить на эти темы. Он сам себя, грубо говоря, обесценил. А вся эта мишпуха вокруг пели ему, что он гений. А я никак не мог понять, в чем гениальность.

Как-то у Туминаса спросил: «а вы смотрели премьеру у Серебренникова?». Он удивился, поморщился: «Нет – я в такие места не хожу». Вроде бы Римас, который сам либеральный. И Крок то же самое сказал мне: «нет, Сережа, я туда не хожу». Для них оказаться там это проявление дурного вкуса. Ни этом там была вся мишпуха.

– Замечаете перемены в лучшую сторону в театре?

– Еще что-то осталось (из старых спектаклей – NEWS.ru), но в основной массе в канаву утекло, туда, где этому и место. Какие-то позитивные процессы происходят. Естественно, процесс не быстрый. Но в этом видишь позитив – уехали и хорошо, их же не депортировали. Слава богу, что они все далеко, удачи им там, здесь нужды в них нет, к счастью. Лабуда вымывается, наверное, это нужно.

Моя жена сказала мне как-то о тех, кто уехал: «ты знаешь, а никто из них не удивил». В том смысле, что их человеческая суть и отношение к нашей стране улавливались и при жизни здесь. И я вдруг поймал себя на мысли, что и раньше я смотрел как на чужих здесь – все эти урганты, галкины, пугачевы. Видишь по их высказываниям, по поведению – они не хотят сделать нашу страну лучше. А они были здесь, чтобы просто на вентилятор капнуть. Не знаю, платили им или воспитанное бескультурие и безответственность к своей стране. Но их интересы там. Пусть там и остаются.

А у меня, вон, березка за окном. Когда я въехал в этот дом в 2007-м, она была не меньше четырех метров - а сейчас доросла до шестого этажа, невероятной красоты. Вот эта березка часть моей одной большой родины. А где их родина, я не знаю.

Кстати, в финале нашего спектакля героиня перекрашивает пальму в ресторанчике на Елисейских полях в березку.